Город желтого дьявола

Я не помню, входил ли рассказ Максима Горького  "Город желтого дьявола"   в обязательную программу, когда я давным-давно училась в школе в тогда еще Советском Союзе. Как я "Буревестника" наизусть учила- помню, как я сочинение по"Матери" писала- помню, а про желтого дьявола - не уверена.. Но  точно знаю, что  это словосочетание   мне известно давно.  Нью-Йорк называли по-разному - это и "Большое яблоко", и "Город, который никогда не спит".  Но только советские  граждане понимали -   если кто-то говорит-  "Город желтого дьявола"- то этот кто-то говорит о Нью-Йорке.  
 
 10 апреля 1906 года Максим Горький и  его гражданская жена,  актриса Московского театре МХАТ   Мария Андреева прибыли в Нью-Йорк. Через океан пролетарский писатель плыл на корабле    Kronprinz Wilhelm, который был одним  из самых быстрых и самых роскошных  океанских  лайнеров того времени .   Я прочитала, что  в этом же году на этом корабле совершал свое путешествие   самый богатый житель Нью-Йорка John Jacob Astor, один из членов знаменитой семьи Асторов, от имени которых пошло название гостиниц  Астория.   В 1913 году Астор   утонул на Титанике.   Лучше бы  продолжал переплывать океан  на Кронпринце.

 Какую каюту занимал Астор, я не знаю, но про  Максима Горького точно известно, что в его распоряжении на корабле были   гостиная, спальня   и  кабинет с большим письменным столом , чтобы время в пути - целых шесть дней -не пропало зря...  В то время стоимость  этих шести дней в каюте-люкс достигала 2000  долларов - огромные деньги.  Если принимать во внимание  только инфляцию, то  это примерно около 40000 долларов. Неплохо путешествовали пролетарские писатели.  Кстати, целью поездки были агитация против займов царскому правительству    и сбор в партийную кассу. Правда,  мне неизвестно, кто платил за каюту... 

В поездке пролетарского писателя сопровождал  боевик  Николай Буренин.  Буренин,   член "боевой технической группы большевиков",  был отлично образован,  он аккомпанировал    пению Ф. И. Шаляпина и коллекционировал ноты. Он прожил  очень долгую и удивительно интересную жизнь, после 1917 года работал в Финляндии и Германии, потом стал писать мемуары...
 Кстати  именно рассказы Николая про  тяжелую  пролетарскую   судьбу  использовал Горький в своем романе "Мать", который он написал  в Нью-Йорке. 

  Когда корабль пришвартовался к 52 причалу, который находился  на Гудзоне в районе  Челси, нетерпеливые журналисты ринулись на палубу, чтобы взять у Горького интервью.     Вот что про это писал  Буренин   в своих мемуарах:   " Подошел день, когда мы стали приближаться к Нью-Йорку. Еще не были видны берега, как на горизонте показался катер. Вскоре он подошел к пароходу вплотную. На его палубе стояли люди, которые приветственно махали шляпами, фуражками, платками.    Катер сделал круг и пришвартовался к пароходу. По спущенному с парохода трапу стали быстро взбираться люди. Это были репортеры различных газет и журналов. Все они устремились в каюту Горького. С блокнотами в руках и фотографическими аппаратами, переброшенными через плечо, они толпились в каюте, влезали ногами на диваны, усаживались на их спинки.(.  ) Пристань была усеяна толпой, собравшейся встречать Горького. Это были русские эмигранты.
   На следующий день нью-йоркские газеты подробно описывали приезд Горького. Одна из газет сообщала: "Буря энтузиазма приветствовала Максима Горького... Русский писатель и революционер Максим Горький высадился вчера с парохода под громкие приветствия тысяч своих соотечественников. В течение нескольких часов они ждали его под дождем. 


Остановился Максим Горький в гостинице Hotel Belleclaire на углу  West 77 и Broadway на девятом этаже. Этот  шикарный отель  тогда был совсем новый, в 1903 году построенный тогда еще молодым  архитектором  Emery Roth.  Позднее   Emery Roth  построит всем известные кооперативы  The San Remo,   Beresford  и  Eldorado , которые стоят на западной границе Центрального парка .  Отель этот  до сих пор существует, и на его сайте Максим Горький упомянут вместе с Марком Твеном, который не только жил в этом отеле, но и участвовал в организации   визита Горького.   

Вот что дальше пишет Буренин:
    "Когда мы вышли на прогулку, публика узнавала Горького на улице по фотографиям, помещенным в газетах. Помню, как мы спустились в нью-йоркское метро. Пассажиры, посмотрев на Горького, а затем на газеты, которые в этот час были у большинства из них в руках, вскакивали с мест, бросались к Горькому, жали ему руку и говорили: "Добро пожаловать, господин Горький .
   В тот же день состоялся обед в честь Горького в помещении так называемого клуба "А". Клуб этот помещался   в особняке на аристократической улице Нью-Йорка и принадлежал Университетской колонии. На этом обеде присутствовал Марк Твен и большая группа молодых американских писателей.

Максим Горький и Марк Твен на обеде

Дома,  где находился этот клуб, сейчас уже нет, на его месте в 1927 году построен кооператив, а вот статья в газете Нью-Йорк Таймс, описывающая этот обед, сохранилась. И из этой статьи становится ясно,  что принимали в Нью-Йорке Горького на широкую ногу. Оплачивал все это Генри Вилшер (  Henry Gaylord Wilshire) , миллионер- социалист из Калифорнии, сделавший свое состояние на торговле недвижимости.  В Лос-Анжелосе есть бульвар его имени. 
Горький был  от Нью-Йорка в восторге!  В первый же день своего пребывания, увидев из окна своего номера  Гудзон, Горький воскликнул  "Ой! это совсем как у меня дома в Нижнем Новгороде, а  это ведь Волга? Ну тогда я действительно дома!" ("What, is this my native Nishni-Novgorod, and is this the Volga? Then I am at home, indeed.")  
Кто-то, стоящий рядом с ним заметил, что даже  названия городов похожи- Новый Город  -Новгород  и Новый Йорк  Нью-Йорк. На что Горький ответил: "Какая разница? Я чувствую себя как дома,  хотя я ни одного слова не понимаю. Я и часа здесь не пробыл, но я ощущаю, что Нью-Йорк- это самый великий  город, и что Соединенные Штаты самая великая страна на  лице земли".  

Когда Горького повели гулять на Таймс Сквер и показали недавно построенное здание газеты New York Times- то самое, на котором сейчас наверху на шпиле прикреплен новогодний шар, Горький воскликнул  "Я не могу уехать не узнав,  как такие здания строить"   ( "I mean to know how it is possible to erect such structures before I leave this country."  Горького возили на могилу Генерала Гранта, катали по Центральному парку  , и все-все ему нравилось,  и все шло отлично целую неделю.

 А 14 апреля грянул скандал! Дело в том, то когда  Горького с Андреевой селили в гостиницу, Генри Вилшер, который оплачивал гостиницу, записал их как мужа и жену...    А журналисты разузнали, что это вовсе не так,  и Андреева- любовница Горького.   Газета   «New York World», которой тогда владел Joseph Pulitzer,  опубликовала  статью,  в которой говорилось, что   так называемая мадам Горький - вовсе на мадам, а русская актриса Андреева, с которой Горький, разошедшийся со своей женой,   живет уже несколько лет  -"so-called Mme Gorky who is not Mme Gorky at all, but a Russian actress Andreeva, with whom he has been living since his separation from his wife a few years ago". И что тут началось...   

 Управляющий гостиницы сказал- у нас семейный отель - и отказался предоставлять номер  Горькому и его любовнице и попросил их выехать...  
 
Почему-то вдруг  мне вспомнилось, когда, на самой заре своей служебной карьеры, я ездила в командировки, то в одном номере в Советском Союзе   мужчину и женщину селили только по предъявлении   паспорта со штампом о браке. ну, это к слову пришлось...

Дом на Стетен Айленде где жил Горький

 Горький был возмущен и пытался переехать в другой отель, и в третий- но везде отказ... Он тогда нашел себе пристанище   на Стетен-Айленде, в доме по адресу  7 Howard Ave.  Там он  жил больше месяца, и именно там  Горький начал писать свой роман "Мать".   Дом этот принадлежал достаточно богатому социалисту  Мартину, а построен он был в 1852 году by Dr. Samuel M. Elliot, первым в Нью-Йорке глазным врачом.  Интересно отметить, что до Горького в этом доме останавливался Чарльз Диккенс.

 После такого скандала отношение к Горькому изменилось, и причиной этому было не только его двоеженство.  В эту же неделю Горький подписал    телеграмму  с приветствием  двум профсоюзным лидерам, которым грозила смертная казнь по подозрению в убийстве бывшего губернатора штата Айдахо.  Этих двух молодцов потом оправдали, но  тем не менее- в телеграмме они назывались братьями- социалистами... «Привет вам, братья-социалисты! - писал М.Горький. - Мужайтесь! День справедливости и освобождения угнетённых всего мира близок. Навсегда братски ваш"

   В общем, миссия Горького по сбору денег фактически провалилась . Были собраны вовсе не миллионы, как предполагалось,  только десять тысяч.  Вот что писал сам Горький про свое пребывание в Нью-Йорке : " В Америке (....) видел очень многих и очень много, но не встречал ни одного человека, который понимал бы всю глубину русской революции, и всюду чувствовал, что к ней относятся как к «частному случаю европейской жизни» и обычному явлению в стране, где «всегда или холера или революция», по словам одной «гэнсом лэди» , которая «сочувствовала социализму». Американские товарищи, тоже рассматривая русскую революцию как «частное и неудавшееся дело», относились к деньгам, собранным мною на митингах, несколько «либерально», в общем я собрал долларов очень мало, меньше 10 тысяч.   Вообще поездка не удалась, но я там написал «Мать», чем и объясняются некоторые «промахи», недостатки этой книги."

Но, несмотря на неуспех, Горький и   Андреева  пробыли в Нью-Йорке почти полгода.  Просто потом американским газетам их пребывание стало совсем не интересно.

 13 октября 1906 года  Горький и Андреева  покинули Нью-Йорк. И в этом же, 1906 году,  был опубликован  очерк  Максима Горького под названием   "Город желтого дьявола" .  Желающие могут прочитать его целиком - его очень легко найти, а я же в конце своего рассказа приведу только одну цитату из этого очерка:
"Массивная фигура бронзовой женщины покрыта с ног до головы зеленой окисью. Холодное лицо слепо смотрит сквозь туман в пустыню океана, точно бронза ждет солнца, чтобы оно оживило ее мертвые глаза. Под ногами Свободы - мало земли, она кажется поднявшейся из океана, пьедестал ее - как застывшие волны. Ее рука, высоко поднятая над океаном и мачтами судов, придает позе гордое величие и красоту. Кажется - вот факел в крепко сжатых пальцах ярко вспыхнет, разгонит серый дым и щедро обольет всё кругом горячим, радостным светом.  А кругом ничтожного куска земли, на котором она стоит,скользят по воде океана, как допотопные чудовища, огромные железные суда, мелькают, точно голодные хищники, маленькие катера. Ревут сирены, подобно голосам сказочных гигантов, раздаются сердитые свистки, гремят цепи якорей, сурово плещут волны океана.


Всё вокруг бежит, стремится, вздрагивает напряженно. Винты и колеса пароходов торопливо бьют воду - она покрыта желтой пеной, изрезана морщинами.
И кажется, что всё - железо, камни, вода, дерево - полно протеста против жизни без солнца, без песен и счастья, в плену тяжелого труда. Всё стонет, воет, скрежещет, повинуясь воле какой-то тайной силы, враждебной человеку"
И дальше- в таком же духе...